Сорвал с рей "Трудоголизма" дерюжные паруса, в полном энтузиазме порезал их и пошил мешок, в который моя придирчивая квакча таки согласилась засунуть часть нашего будущего пенсионного благосостояния. Большую и наиболее звонкую. Пробовать их все на зуб, тварь брезгливая Божия, не стала. К десятирублевым бумажкам, бережно рассованным по всем двадцать пяти томам Горького, не было ни претензий, ни, что странно, доверия. Что показательно - Чехова в доме меньше количественно, но его окупаемость выше из-за купюрного номинала заначек. Всё-таки есть нечто этакое во врачах, что привлекает не только симпатию нашей семьи, но и желание вверять в безвозмездное пользование большую часть свободного капитала. И судя по тому, что из ссохшихся страниц иногда всё-таки получается извлечь хотя бы половину инвестиций, честность медицины пропита не до конца.
У кого-то есть 8 млрд, а у меня дома хранится кило семьсот разнокалиберной мелочи, готовой в любой момент всадиться в практически любую цель шопоголического порыва. И хрустких, аки огурчик малосольный, бумажных червонцев общей суммой в тысячу триста сорок.
Долго думал, превратившись в камень и приклеившись к потолку.
Восстановил душевное равновесие чаем с коньяком и медом и раздиранием на части коробки с "Монополией". Всё-таки в каждой квартире есть миллиарды, нужно только хорошо поискать.