Укурот и упорен
Я обещал, конечно, делиться впечатлениями о прохождении за Кадашку... но ктожзнал!
Кароч, сигареты были с коноплей. Факир был пьян и фокус не удался. "Это не я, оно само"
Рост
ЖБ/ф!Кадаш
Гномы, золото, 2/1, чутка про еблю
Гномы – орзаммарские, не наземники – вечно носятся со своим чувством Камня. Большая часть, казалось, только делает, что бахвалится. Сотрясает воздух, вытаскивая вусмерть затертый аргумент, который им так приятно кинуть в сторону наземников, но не чувствует, на самом деле, ничего особенного. Хотя кто-то, как Кадаш успела убедиться, действительно ощущал: песнь, ритм, толчки…
Инквизитор-гномка никакой связи с Камнем не ощущала, но совершенно не страдала от этого. Вместо абстрактного для неё Камня Кадаш отлично ощущала золото. Нет, не как гном из касты шахтёров чувствует лириум, а как проходимец из Хартии - наживу. Возможно даже лучше.
Раньше неугомонные ноги сами несли её в места, где можно хорошо заработать. Теперь же, во времена нескончаемой работы на мир во всем мире и выполнения просьб ради благотворительности, лично она на поручениях не зарабатывала ничего. Зато всё те же ноги непременно вели её к другому золоту – тайникам, трупам с полезными и дорогими безделушками, сокровищницам и прочей приятной ерунде, которую можно сплавить торговцам в обход казны Инквизиции.
Проблем с этим, в сущности, было две. Во-первых, ноги вели её напрямик, совершенно не обращая внимания, пролегает ли путь через пустыню, дикие леса, заросшие всякой дрянью, непреодолимые скалы или непроходимые болота. Во-вторых, как миледи Инвизитор, Вестница Всея Всего и ловкая разбойница, приученная не производить лишнего шума, Кадаш шла исключительно первой и, естественно, вела за собой всех, начиная от членов Инквизиции, заканчивая разнообразной домашней скотиной. К сожалению, далеко не все в своей кротости походили на друффало – нет-нет, да обронят пару слов о том, что от такой дороги и сдохнуть можно. А ещё почти с негодованием спутники иногда указывали ей на "точно такой же росток эмбриума", но растущий куда ближе. А на что Инквизитору просто росток нужной травки по сравнению с точно таким же ростком, растущим у камня, за которым спрятался сундук или заначка вражины?
Вначале пытавшаяся объяснить ситуацию, Кадаш вскоре ловко схватилась на интересное словосочетание, услышанное от лысого историка-сказочника, и присвоила его себе в постоянное пользование.
- У меня топографический кретинизм, что вы хотите? – с напускным безразличием пожимала плечами Инквизитор, карабкаясь по очередному крутому склону или стараясь не потонуть, пробираясь по трясинам. И часто добавляла про нелегкую жизнь контрабандиста, повязанного подземными поставками между Хартией и Орзаммаром. – Будь мы в пещерах, я бы враз нашла самый короткий и безопасный путь.
Благо Кадаш хватало смекалки ходить под землю с другим составом помощников. Им можно было греть уши тем, что она наземница и «в этих ваших подземельях» не разбирается.
Однако все хорошее и новое рано или поздно становится слишком избитым и привычным, прилипая к губам похлеще хлебных крошек поверх похлебки. И слетает, размазываясь, практически непроизвольно.
Стоя перед Быком… стоя… хм-м!
Да восславятся святые подштанники Андрасте или что там у этой фанатички на самом деле было, но Кадаш подумала вдруг, что не глаз на Быка положила, не прониклась его личностью, а тупо повелась на рост, приняв всё остальное как приятный сюрприз.
Раньше Кадаш даже кланяться не приходилось ни перед кем, разве что прогибаться, да и то – под обстоятельства или выгодные сделки. А уж стоять на коленях - никогда. А теперь ей уже по статусу не положено. И почему-то мысль о том, что обстоятельства могут вдруг несколько раз перемолоться так, что ей ещё придется, заставляла брезгливо передернуться.
В сексе это было бы естественно, но самое прекрасное – с Быком даже в сексе этого не нужно. Даже когда Кадаш ублажала его ртом. Достаточно было крепко стоять на ногах, чутко отслеживать его реакции и отзываться на давление руки на её голову. И, возможно, постараться не задохнуться к такой-то гномьей общеКаменной матери, но это мелочи.
Не мелочи - это когда Кадаш, уйдя внезапно в эти кретинские мысли, напрочь выпала из реальности. И ладно бы в Тень! Это хотя бы… уже знакомо, что ли. Но ведь её буквально утянуло в мир этой радужной идиотии, да ещё так глубоко. Поэтому, когда Бык чуть ли не за ухо вытащил её оттуда, Кадаш сходу ляпнула первое, что ей пришло в голову. Самое первое, что так часто вылетает у неё изо рта в тех крайне редких случаях, когда приходится не разумно объясняться, а оправдываться, сокрушенно выдыхая и недовольно цыкая зубом.
- У меня топографический кретинизм, я не виновата!
Красивые цветные стекла, совсем недавно вставленные в окна причудливым рисунком, тряслись и грозились вывалиться от совершенно нескромного и оглушительного смеха Быка. А Кадаш, скрыв лицо за ладонью, хотела вывалиться в Тень в тот же момент. Ну, или, хотя бы, сдержаться и не заржать следом. Правда, всё равно в этой комнате уже ничего, кроме кровати и стола, не стояло.
Кароч, сигареты были с коноплей. Факир был пьян и фокус не удался. "Это не я, оно само"
Рост
ЖБ/ф!Кадаш
Гномы, золото, 2/1, чутка про еблю
Гномы – орзаммарские, не наземники – вечно носятся со своим чувством Камня. Большая часть, казалось, только делает, что бахвалится. Сотрясает воздух, вытаскивая вусмерть затертый аргумент, который им так приятно кинуть в сторону наземников, но не чувствует, на самом деле, ничего особенного. Хотя кто-то, как Кадаш успела убедиться, действительно ощущал: песнь, ритм, толчки…
Инквизитор-гномка никакой связи с Камнем не ощущала, но совершенно не страдала от этого. Вместо абстрактного для неё Камня Кадаш отлично ощущала золото. Нет, не как гном из касты шахтёров чувствует лириум, а как проходимец из Хартии - наживу. Возможно даже лучше.
Раньше неугомонные ноги сами несли её в места, где можно хорошо заработать. Теперь же, во времена нескончаемой работы на мир во всем мире и выполнения просьб ради благотворительности, лично она на поручениях не зарабатывала ничего. Зато всё те же ноги непременно вели её к другому золоту – тайникам, трупам с полезными и дорогими безделушками, сокровищницам и прочей приятной ерунде, которую можно сплавить торговцам в обход казны Инквизиции.
Проблем с этим, в сущности, было две. Во-первых, ноги вели её напрямик, совершенно не обращая внимания, пролегает ли путь через пустыню, дикие леса, заросшие всякой дрянью, непреодолимые скалы или непроходимые болота. Во-вторых, как миледи Инвизитор, Вестница Всея Всего и ловкая разбойница, приученная не производить лишнего шума, Кадаш шла исключительно первой и, естественно, вела за собой всех, начиная от членов Инквизиции, заканчивая разнообразной домашней скотиной. К сожалению, далеко не все в своей кротости походили на друффало – нет-нет, да обронят пару слов о том, что от такой дороги и сдохнуть можно. А ещё почти с негодованием спутники иногда указывали ей на "точно такой же росток эмбриума", но растущий куда ближе. А на что Инквизитору просто росток нужной травки по сравнению с точно таким же ростком, растущим у камня, за которым спрятался сундук или заначка вражины?
Вначале пытавшаяся объяснить ситуацию, Кадаш вскоре ловко схватилась на интересное словосочетание, услышанное от лысого историка-сказочника, и присвоила его себе в постоянное пользование.
- У меня топографический кретинизм, что вы хотите? – с напускным безразличием пожимала плечами Инквизитор, карабкаясь по очередному крутому склону или стараясь не потонуть, пробираясь по трясинам. И часто добавляла про нелегкую жизнь контрабандиста, повязанного подземными поставками между Хартией и Орзаммаром. – Будь мы в пещерах, я бы враз нашла самый короткий и безопасный путь.
Благо Кадаш хватало смекалки ходить под землю с другим составом помощников. Им можно было греть уши тем, что она наземница и «в этих ваших подземельях» не разбирается.
Однако все хорошее и новое рано или поздно становится слишком избитым и привычным, прилипая к губам похлеще хлебных крошек поверх похлебки. И слетает, размазываясь, практически непроизвольно.
Стоя перед Быком… стоя… хм-м!
Да восславятся святые подштанники Андрасте или что там у этой фанатички на самом деле было, но Кадаш подумала вдруг, что не глаз на Быка положила, не прониклась его личностью, а тупо повелась на рост, приняв всё остальное как приятный сюрприз.
Раньше Кадаш даже кланяться не приходилось ни перед кем, разве что прогибаться, да и то – под обстоятельства или выгодные сделки. А уж стоять на коленях - никогда. А теперь ей уже по статусу не положено. И почему-то мысль о том, что обстоятельства могут вдруг несколько раз перемолоться так, что ей ещё придется, заставляла брезгливо передернуться.
В сексе это было бы естественно, но самое прекрасное – с Быком даже в сексе этого не нужно. Даже когда Кадаш ублажала его ртом. Достаточно было крепко стоять на ногах, чутко отслеживать его реакции и отзываться на давление руки на её голову. И, возможно, постараться не задохнуться к такой-то гномьей общеКаменной матери, но это мелочи.
Не мелочи - это когда Кадаш, уйдя внезапно в эти кретинские мысли, напрочь выпала из реальности. И ладно бы в Тень! Это хотя бы… уже знакомо, что ли. Но ведь её буквально утянуло в мир этой радужной идиотии, да ещё так глубоко. Поэтому, когда Бык чуть ли не за ухо вытащил её оттуда, Кадаш сходу ляпнула первое, что ей пришло в голову. Самое первое, что так часто вылетает у неё изо рта в тех крайне редких случаях, когда приходится не разумно объясняться, а оправдываться, сокрушенно выдыхая и недовольно цыкая зубом.
- У меня топографический кретинизм, я не виновата!
Красивые цветные стекла, совсем недавно вставленные в окна причудливым рисунком, тряслись и грозились вывалиться от совершенно нескромного и оглушительного смеха Быка. А Кадаш, скрыв лицо за ладонью, хотела вывалиться в Тень в тот же момент. Ну, или, хотя бы, сдержаться и не заржать следом. Правда, всё равно в этой комнате уже ничего, кроме кровати и стола, не стояло.
@темы: бумагомарание, тексты, Dragon Age: Inquisition, обезбеченное, Dragon Age